Женская грудь как стимул прогресса
0
Нередко человек становится изобретателем не по зову сердца, а по воле обстоятельств.
35-летний французский доктор Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек именно так и угодил и в изобретатели, и в историю медицины. Человек он был занятой, с обширной практикой, к тому же автор диссертации об учении Гиппократа и главный редактор «Медицинского журнала».
Любопытно, что арсенал врача в начале просвещенного XIX века был почти таким же, как во времена «отца медицины». Измерять температуру пациентам еще не научились, а сердце и легкие прослушивали через… шелковый платочек. Доктор просто приставлял ухо к телу больного, и старался расслышать внутренние шумы. А платок хоть в какой-то мере предохранял эскулапа от вшей, блох и кожных болезней – весьма в то время распространенных. Неудивительно, что врачи стремились по возможности избежать такого обследования.
Больше всего хлопот было с женщинами. Прослушать сердцебиение со спины не всегда удавалось, а спереди было элементарно не подступиться – куда прикажете девать грудь? К тому же не каждая дама соглашалась оголиться перед чужим мужчиной, хотя бы и доктором. Приходилось как-то выкручиваться…
Вот и Лаэннеку пришлось. Сам он рассказывал об этом так: «Я был приглашен к одной молодой даме, представлявшей большие признаки сердечной болезни, у которой прикладывание руки, а равно и перкуссия (простукивание), не дали никаких результатов вследствие имевшейся у нее значительной жировой подстилки». Приложиться к пациентке ухом, было решительно невозможно – пол и возраст больной таких «вольностей» не позволяли. И тут доктор испытал нечто вроде счастливого озарения. Он вспомнил, ватагу ребятишек, игравших в парке Лувра возле бревен строительного леса. Одни дети с воодушевлением дубасили по торцу лесины палкой, прочие – приложившись к другому концу бревна, слушали идущий внутри дерева звук.
«Я взял лист бумаги, – рассказывал Лаэннек, – сделал из него узкий цилиндр, один конец которого приставил к сердечной области и, приложив ухо к другому его концу, я был столь же удивлен, как и обрадован тем, что мог слышать удары сердца гораздо громче и точнее, чем это мне представлялось до тех пор при непосредственном прикладывании уха. Я тотчас пришел к заключению, что это средство может сделаться драгоценным методом исследования…»
Свое изобретение доктор Лаэннек стал применять в парижском госпитале Неккера. Сначала он скручивал трубку из больничного журнала, потом собственноручно выточил деревянный прибор длиной 12 дюймов и диаметром 1,5 дюйма, который назвал стетоскопом. Первую пациентку, обследованную с помощью этого устройства, звали Мари Мелани Бассе.
Так родился новый метод диагностики, совершивший переворот в медицине, а заодно и прибор, за двести лет ставший неотъемлемой частью образа врача.
35-летний французский доктор Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек именно так и угодил и в изобретатели, и в историю медицины. Человек он был занятой, с обширной практикой, к тому же автор диссертации об учении Гиппократа и главный редактор «Медицинского журнала».
Любопытно, что арсенал врача в начале просвещенного XIX века был почти таким же, как во времена «отца медицины». Измерять температуру пациентам еще не научились, а сердце и легкие прослушивали через… шелковый платочек. Доктор просто приставлял ухо к телу больного, и старался расслышать внутренние шумы. А платок хоть в какой-то мере предохранял эскулапа от вшей, блох и кожных болезней – весьма в то время распространенных. Неудивительно, что врачи стремились по возможности избежать такого обследования.
Больше всего хлопот было с женщинами. Прослушать сердцебиение со спины не всегда удавалось, а спереди было элементарно не подступиться – куда прикажете девать грудь? К тому же не каждая дама соглашалась оголиться перед чужим мужчиной, хотя бы и доктором. Приходилось как-то выкручиваться…
Вот и Лаэннеку пришлось. Сам он рассказывал об этом так: «Я был приглашен к одной молодой даме, представлявшей большие признаки сердечной болезни, у которой прикладывание руки, а равно и перкуссия (простукивание), не дали никаких результатов вследствие имевшейся у нее значительной жировой подстилки». Приложиться к пациентке ухом, было решительно невозможно – пол и возраст больной таких «вольностей» не позволяли. И тут доктор испытал нечто вроде счастливого озарения. Он вспомнил, ватагу ребятишек, игравших в парке Лувра возле бревен строительного леса. Одни дети с воодушевлением дубасили по торцу лесины палкой, прочие – приложившись к другому концу бревна, слушали идущий внутри дерева звук.
«Я взял лист бумаги, – рассказывал Лаэннек, – сделал из него узкий цилиндр, один конец которого приставил к сердечной области и, приложив ухо к другому его концу, я был столь же удивлен, как и обрадован тем, что мог слышать удары сердца гораздо громче и точнее, чем это мне представлялось до тех пор при непосредственном прикладывании уха. Я тотчас пришел к заключению, что это средство может сделаться драгоценным методом исследования…»
Свое изобретение доктор Лаэннек стал применять в парижском госпитале Неккера. Сначала он скручивал трубку из больничного журнала, потом собственноручно выточил деревянный прибор длиной 12 дюймов и диаметром 1,5 дюйма, который назвал стетоскопом. Первую пациентку, обследованную с помощью этого устройства, звали Мари Мелани Бассе.
Так родился новый метод диагностики, совершивший переворот в медицине, а заодно и прибор, за двести лет ставший неотъемлемой частью образа врача.
23483
