Действо против злодейства
0
Johann Heinrich Füssli. Der Nachtmahr, 1790, Frankfurter Goethe-Haus
Например, у славян «порча» и чернокнижие изначально служили для защиты от захватчиков. А когда необходимость защищаться отпала – умения никуда не делись, и порчу стали наводить из мести, личной обиды или из корысти. Считалось, что навести порчу ворожей может как специально, так и случайно.
Знахарь. Пудожский уезд, Олонецкая губерния. Начало XX в. Книга "Русская народная мифология"
В отличие от европейцев славяне верили, что колдуну для нечаянной порчи никаких ритуалов проводить не надо, заговоры и зелья для этого тоже не нужны. Достаточно глянуть – и готово: сглазил проклятый! Этого чародейства славяне боялись как огня и берегли от чужих глаз тех, кто особенно уязвим к такому злу: рожениц, младенцев, больных.
В.М.Максимов. Приход колдуна на крестьянскую свадьбу
Другой вид порчи – заговоры. Тут уж был ритуал. Славянские колдуны в пику европейским магам изображений человека, которому собирались вредить, не делали. Заговор налагали обычно на пищу либо на особый порошок, прах. Другой способ – колдовской ритуал, связанный с местом сна, – спящий, верили славяне, беззащитен перед магией. «Урочили» обычно так: в подушку или тюфяк жертвы зашивали ритуальные «заговоренные» предметы (часто это были спутанные женские волосы).
Франсиско Гойя. Две старухи, поедающие суп. 1820-1823. Музей Прадо
В Европе же процедуру колдовства представляли себе иначе. Колдун, желая нанести человеку вред, делал из воска или глины фигурку, символизирующую этого человека. Дальше с фигуркой поступали по-разному. Восковую могли положить у огня, чтобы жертва истаяла как воск от долгой болезни. Именно так поступила героиня романа Гарди «Возвращение на родину» Сьюзен, чтобы проклясть свою соперницу.
Глиняную фигурку протыкали булавками и клали в очаг на угли, чтобы глина пошла трещинами и рассыпалась в прах – то же должно было случиться и со здоровьем жертвы.
Если человек внезапно ощущал беспокойство, на него накатывала тоска и дух его угнетался – это считалось верным признаком болезни, насланной колдовством. Обычные лекарства здесь не помогали – колдовские чары могло «перешибить» только ответное ритуальное действо.
Франсиско Гойя. Шабаш ведьм. 1820-1823
Но сначала следовало узнать причину недуга. Процедура «установления диагноза» подробно описывалась в «Молоте ведьм». Больной опускался на колени, ему на голову ставили сито, а на него – миску с водой. В воду через железное кольцо лили расплавленный свинец. В воде капли застывали. Из них выбирали ту, что по форме больше всего напоминала сердце. Если в свинцовом сердце зияла дыра, это считалось доказательством, что несчастного и впрямь «испортили». Тогда свинец собирали, расплавляли и снова лили в воду до тех пор, пока дырявых капель больше не оставалось. Пациент должен был стоять смирно и не шевелиться (порой часами), а то ведь свинец мог и за шиворот натечь.
К XIX веку отливать «порченных» свинцом почти перестали. Зато в Ирландии, например, придумали менее опасное действо – ритуальное изничтожение овсянки. Знахарь усаживал болящего на низенькую скамейку, давал ему в руки миску овсяной каши, затем брал прядь его волос и, обходя вокруг пациента, бормотал заклинания. Если «порча» была настоящей, овсянка в миске усыхала сама собой, пока не оставалась на донышке. Остаток выскребали и бросали в очаг.
Чаще всего чернокнижников подозревали в сглазе детей. Если дитя ни с того ни с сего начинало горько плакать или заболевало «немочью», родители подозревали порчу и обращались к «бабке», которая вершила очистительный ритуал. В разных странах он выглядел по-своему. Например, в Шотландии захворавшего малыша сажали на стул возле жарко натопленного очага. Знахарка одалживала у соседей мелкую монетку, зачерпывала ею соль и растворяла ее в ложке воды. Этой водой трижды натирали ступни и ладони жертвы, потом давали ребенку немного выпить. Затем знахарка смачивала в ней палец и рисовала им крест на лбу малыша. Остатки выплескивала в очаг.
Если люди догадывались, чьих рук злое дело, они могли совершить ради исцеления от порчи или сглаза другой ритуал: прикоснуться ко лбу самой ведьмы. Чем? Да чем придется, хоть бы и ржавым гвоздем. Хорошо бы при этом до крови ее лоб расцарапать (разумеется, здоровье ведьмы никого не заботило, главное, чтобы она отвязалась).
Иногда обнаружить виновницу помогал другой ритуал, который применяли в некоторых областях Англии, а также в других странах. Матери, желая спасти своих чад от злых чар, брали бычье сердце, протыкали его булавками и жарили на медленном огне. Считалось, что колдунью в это время начнет мучить нестерпимая жажда, и тогда она сама придет на порог попросить водички. Если в этот момент и впрямь стучалась соседка, никаких сомнений в том, кто заколдовал дитя, не оставалось.
В Англии существовало еще одно удивительное средство, позволявшее обнаружить присутствие враждебных сил. Это были разноцветные стеклянные шары, которые подвешивали в комнатах возле окон. Если «ведьмин шар» тускнел, значит, верили хозяева, над домом нависло проклятие. Впрочем, такие шары отчасти и защищали обитателей дома, завораживая взгляд ведьмы, заглянувшей в окно, причудливой игрой бликов и тем самым отражая ее взгляд.
Искать спасения от колдовских чар обыватели порой шли в… аптеку, где можно было купить «живого серебра» – так часто называли ртуть за ее металлический блеск и подвижность. Если страдалец верил, что его околдовали, он покупал себе немножко ртути и зашивал ее в кожаную ладанку, которую следовало носить на шее. Впрочем, ртуть стоила дорого, и не всякий мог позволить себе ее купить. Но выход всегда можно найти. Кроме ртути существовало еще невзрачное зонтичное растение ферула вонючая, обладавшее сходным действием. Из млечного сока корней ферулы делали пряность, дым которой будто бы тоже отпугивал ведьм.
Если пряность было не достать, приходилось запасаться амулетами. Католики верили, что есть отличное средство: надо пойти в церковь и тайком отколоть кусочек от статуи какого-нибудь святого, Девы Марии, а еще лучше самого Спасителя (главное, чтобы священник не засек!).
В.М.Максимов. Приход колдуна на крестьянскую свадьбуДругой вид порчи – заговоры. Тут уж был ритуал. Славянские колдуны в пику европейским магам изображений человека, которому собирались вредить, не делали. Заговор налагали обычно на пищу либо на особый порошок, прах. Другой способ – колдовской ритуал, связанный с местом сна, – спящий, верили славяне, беззащитен перед магией. «Урочили» обычно так: в подушку или тюфяк жертвы зашивали ритуальные «заговоренные» предметы (часто это были спутанные женские волосы).
Франсиско Гойя. Две старухи, поедающие суп. 1820-1823. Музей ПрадоГлиняную фигурку протыкали булавками и клали в очаг на угли, чтобы глина пошла трещинами и рассыпалась в прах – то же должно было случиться и со здоровьем жертвы.
Франсиско Гойя. "Никому ни слова!". 1799. Музей Прадо
Если человек внезапно ощущал беспокойство, на него накатывала тоска и дух его угнетался – это считалось верным признаком болезни, насланной колдовством. Обычные лекарства здесь не помогали – колдовские чары могло «перешибить» только ответное ритуальное действо.
Франсиско Гойя. Шабаш ведьм. 1820-1823 Франсиско Гойя. Бука идет! 1799. Музей Прадо
К XIX веку отливать «порченных» свинцом почти перестали. Зато в Ирландии, например, придумали менее опасное действо – ритуальное изничтожение овсянки. Знахарь усаживал болящего на низенькую скамейку, давал ему в руки миску овсяной каши, затем брал прядь его волос и, обходя вокруг пациента, бормотал заклинания. Если «порча» была настоящей, овсянка в миске усыхала сама собой, пока не оставалась на донышке. Остаток выскребали и бросали в очаг.
Отчитывать страдальца следовало трижды поутру перед восходом солнца. Все эти дни больной должен был сидеть на хлебе и воде. Можно себе представить, как жаль было бедняге исчезающую овсянку.
Г. Метсю. «Больной ребенок». Около 1660. Рейксмюсеум. Амстердам
Чаще всего чернокнижников подозревали в сглазе детей. Если дитя ни с того ни с сего начинало горько плакать или заболевало «немочью», родители подозревали порчу и обращались к «бабке», которая вершила очистительный ритуал. В разных странах он выглядел по-своему. Например, в Шотландии захворавшего малыша сажали на стул возле жарко натопленного очага. Знахарка одалживала у соседей мелкую монетку, зачерпывала ею соль и растворяла ее в ложке воды. Этой водой трижды натирали ступни и ладони жертвы, потом давали ребенку немного выпить. Затем знахарка смачивала в ней палец и рисовала им крест на лбу малыша. Остатки выплескивала в очаг.
Если люди догадывались, чьих рук злое дело, они могли совершить ради исцеления от порчи или сглаза другой ритуал: прикоснуться ко лбу самой ведьмы. Чем? Да чем придется, хоть бы и ржавым гвоздем. Хорошо бы при этом до крови ее лоб расцарапать (разумеется, здоровье ведьмы никого не заботило, главное, чтобы она отвязалась).
Иногда обнаружить виновницу помогал другой ритуал, который применяли в некоторых областях Англии, а также в других странах. Матери, желая спасти своих чад от злых чар, брали бычье сердце, протыкали его булавками и жарили на медленном огне. Считалось, что колдунью в это время начнет мучить нестерпимая жажда, и тогда она сама придет на порог попросить водички. Если в этот момент и впрямь стучалась соседка, никаких сомнений в том, кто заколдовал дитя, не оставалось.
В Англии существовало еще одно удивительное средство, позволявшее обнаружить присутствие враждебных сил. Это были разноцветные стеклянные шары, которые подвешивали в комнатах возле окон. Если «ведьмин шар» тускнел, значит, верили хозяева, над домом нависло проклятие. Впрочем, такие шары отчасти и защищали обитателей дома, завораживая взгляд ведьмы, заглянувшей в окно, причудливой игрой бликов и тем самым отражая ее взгляд.
Если пряность было не достать, приходилось запасаться амулетами. Католики верили, что есть отличное средство: надо пойти в церковь и тайком отколоть кусочек от статуи какого-нибудь святого, Девы Марии, а еще лучше самого Спасителя (главное, чтобы священник не засек!).
Если и это не удавалось, был и совсем простой в изготовлении талисман для защиты от неприятностей: написать на бумажке слово «абракадабра» и носить ее всегда при себе. Говорят, помогает.
6748
